Полное каре - Страница 22

– Это верно, – вздохнула Лидия, – но все равно жаль, что вы остаетесь. Нам будет скучно одним.

– Идем, идем, – подхватила ее под руку Алина, – уже поздно, а господин Дронго желает остаться. Разве ты этого не видишь?

Обе женщины заторопились к выходу.

– Вы хотите остаться? – понял Лежен. – Вам так интересно следить за игрой?

– Очень интересно. Даже не столько за игрой, сколько за самими игроками. Это дает много пищи для размышлений.

– Вы психолог? – уточнил Лежен. – Учтите, что если вы экстрасенс или обладаете подобным даром и будете хоть каким-то образом воздействовать на игроков, то вас непременно попросят выйти.

– К сожалению, я не обладаю такими способностями. Я эксперт по вопросам преступности.

– В таком случае вы правы, – улыбнулся Лежен, – вам должно быть действительно интересно наблюдать за этим. Я полагал, что вы близкий знакомый графа Меранже.

– Скорее его супруги. Я был близко знаком с ее дядей.

– Тогда все понятно. Если вы получите рекомендацию графа Меранже на вступление в клуб, то считайте, что вторую рекомендацию готов подписать лично я.

– Спасибо, – поблагодарил его Дронго, – я подумаю над вашим предложением.

Они вышли из игровой комнаты. Некоторые мужчины достали сигареты, чтобы закурить. Дронго обратил внимание на задумчивого Айдара Досынбекова. Если они все рассчитали верно, то Айдар наверняка оказался перед сложной дилеммой. Либо незаметно уходить в пас, не пытаясь сыграть с остальными на равных, либо попытаться поймать свой шанс без своего «счетчика».

Тарджуманян и Романишин достали дорогие сигары, у Маланчука была с собой пачка обычных сигарет. Он пригладил свои вечно лохматые волосы и пошел в туалет. Ниязи Кафаров предпочитал какие-то экзотические легкие сигареты необычного вида – длинные и серые. Остальные не курили. Генрих Херцберг попросил принести ему крепкий кофе без молока. Бибилаури достал телефон, чтобы позвонить. Он увидел Дронго и незаметно кивнул ему, торжествующе улыбаясь. Телефон он держал в правой руке. Он что-то спросил. Очевидно, услышанный ответ его потряс. Он быстро переспросил. Ему снова ответили. Затем, видимо, на другом конце задали вопрос. Он медленно ответил, опустил руку с телефоном. Теперь лицо у него было скорее испуганным и растерянным. Он поискал глазами Дронго и направился прямо к нему.

«Что он делает? – зло подумал Дронго. – Неужели он не понимает, что сейчас не время демонстрировать наши отношения?»

Бибилаури подошел к нему, явно не думая об этом. Остановился перед Дронго и невнятно сказал:

– Он умер.

– Кто умер? – спросил Дронго, все еще не понимая, что происходит.

– Умер. Его убили.

– О ком вы говорите? Подождите, вы звонили Петру Чеботарю?

– Да. Мне ответил следователь. Он спросил, кто звонит. И я сказал ему, что это знакомый Чеботаря. Следователь уточнил, где именно я нахожусь. Отрицать было глупо, у них высветился мой номер телефона, и они легко могли уточнить, где именно я нахожусь. Они сейчас сюда приедут.

– Вы сказали, что находитесь в казино?

– Конечно, сказал. Что мне оставалось делать? Они сейчас сюда приедут. Как вы считаете – они могут меня арестовать?

– Нет, – ответил Дронго, – можете не волноваться. Когда господин Чеботарь покинул игровой зал, вы сидели за игрой. И в течение трех часов вы ни разу не вышли из игры. У вас абсолютное алиби, которое могут подтвердить сразу семь игроков, крупье и четверо зрителей. Это много даже для французской полиции. Хотя здесь, наверно, пока не очень французская. Возможно, приедет местный следователь, если у них есть следователи.

– Вы думаете, что здесь нет следователей? – буркнул Бибилаури.

– Насколько я знаю, в Монако только сорок шесть или сорок восемь полицейских. Вряд ли у них есть свои следователи, прокуроры, судьи и тюрьмы. Поэтому, возможно, сюда вызвали следователя из Ниццы. Что там произошло? Вы спросили, как это произошло?

– Нет, мне только сказали, что его убили. Это я виноват в его смерти. Как вы думаете, кто это мог сделать? Кто-то из наших игроков?

– Они тоже не выходили из комнаты, – напомнил Дронго, – это точно не ваши игроки. Возможно, Чеботаря узнал кто-то из его бывших жертв. Он ведь был известный игрок, и наверняка на его счету немало облапошенных игроков. Возможно, кто-то узнал его и решил отомстить таким жестоким образом.

– Что мне им говорить? Они будут меня расспрашивать, зачем я его позвал?

– Ничего не говорить. Иначе вас сразу отстранят от игры. И еще привлекут к уголовной ответственности за попытку отравления господина Шульмана.

На них уже обращали внимание. Все заметили, как встревожен Тенгиз Бибилаури. И все обратили внимание, что он разговаривает с человеком, который присутствовал на игре в качестве почетного гостя. Лежен мрачно следил за их переговорами.

– А как я объясню им свое общение с Чеботарем?

– Достаточно сказать, что вы были просто знакомы. Это ведь правда. Подробности можно опустить. Скажите, что он проводил вас до игрового зала, а затем ушел, так как ему нельзя было присутствовать на игре, что тоже правда. А затем во время перерыва вы решили ему позвонить.

– Господи, – судорожно вздохнул Бибилаури, – я даже не думал, что его могут убить. Как вы считаете, кто это мог сделать? – уже во второй раз спросил он.

– Я не умею гадать на кофейной гуще, – отрезал Дронго, – и у меня нет никаких фактов о его убийстве. Возможно, вы не так поняли. Следователь говорил с вами по-французски?

– Нет, по-английски.

– Возможно, он неудачно выразился, – предположил Дронго, – в любом случае не паникуйте и будьте спокойны. Вы ничего плохого не сделали и к убийству Чеботаря не имеете никакого отношения. А теперь пройдите к дивану, сядьте и успокойтесь.